Если бы этот мир был логичным, на дамских седлах ездили бы мужчины. (с)
Здравствуйте.)
Немного о совместимости одного конкретного аниме, вернее, манги и одного конкретного цикла, а точнее, повести Владислава Петровича Крапивина.
Когда я только начала читать мангу "Стальной алхимик", характеры, поступки и мотивация персонажей постоянно заставляли вспоминать персонажей В. П. Крапивина. В конце концов родилась идея написать кроссовер по этим мирам. Или, если хотите, граням Великого Кристалла. И только в процессе написания я поняла, что да - поступки и мотивы схожи, но в основе лежат совершенно разные этические системы.
Название: Но только истина всегда одна...
Автор: Ка-детка
Фэндом: ФМА \ «В глубине Великого Кристалла» В.Крапивина
Персонажи: полковник Мустанг, ОМП, персонажи повести «Крик петуха» - Виктор, Цезарь, Рэм, Филипп Кукушкин.
Рейтинг: PG-13.
Жанр: джен, ангст, психоделика, Deus ex machina
Саммари: написано по "той самой" 102 главе манги "Стальной алхимик".
Дисклеймер: все персонажи принадлежат госпоже Аракаве и Владиславу Петровичу Крапивину. Бездна – сэру Г. Л. Олди. Еще кое-что позаимствовано по мелочи. Любое сходство с реально существующими людьми является случайным.
Эпиграф.
Глаз за глаз. Зуб за зуб. Сколько дашь,
столько и вернется. Добром за добро, злом за
зло. Воздалось по заслугам. Баш на баш. И так
далее. Что-то в этой общепринятой системе
счисления мне всегда казалось неестественным.
Хотя я так и не смог определиться, что именно...
Из записей Нихона Седовласца
Сражались мы неоднократно
С неправдой ненавистною.
Но часто нам мешала правда,
Земная, маленькая правда.
Правда, но не истина.
Песенка о правде из к\ф «Не покидай».
Пролог первый. Алхимический. Пролог первый. Алхимический.
...Белый, ослепительно белый мир. Огромные черные Врата. И изображение древа жизни на них - древа Сфирот, чье предназначение – не допускать к людям бесконечный Свет. Кетер... Хохма... Бина... Хесед... Гевура... Тиферет... Нецах... Год... Йесод... Мальхут.
- Добро пожаловать! – между ним и вратами встало улыбающееся существо. При взгляде на него болели глаза. Оно казалось одновременно бесплотным и пугающе материальным. Слишком материальным.
- Что ты такое?
- Иногда вы называете меня «миром». Иногда – «Вселенной». А бывает – «Богом». А еще «Истиной». А еще – «одним». Или «всем». Но я – это ты.
- У меня нет времени на загадки! Я должен вернуться обратно!
- Иди, человек, - ухмылка существа расползлась от уха до уха.
Врата беззвучно начали открываться. За ними была - Бездна, и Бездна была – живая!
Мириады глаз – распахнутых, жаждущих, зовущих. Мириады рук – цепких, нетерпеливых, жадных. Беззвучный крик плавился, распадался в подмигивающей бесконечности. «Ты – наш!» - смеялась бесконечность. «Ты, ты, ты – дай...»
Шаг вперед и шепот за спиной:
- Равноценный обмен, человек. Твоя плата - нечто, не ценимое тобой и кое-что, без чего ты не мыслишь себя...
А потом мир перелистнул страницу...
Пролог второй. Кристаллический Пролог второй. Кристаллический.
...Первым вернулось осязание... Он лежит ничком... Жесткая трава колет щеку... подсохшая, как бывает в августе, в самую жару... Солнце печет затылок... Тело ломит так, словно его пропустили через пресс... но кости целы... кажется... Как хочется лежать и не думать, не знать - что же случилось, и где он оказался...
Человек открыл глаза. Прямо перед ним по сухому серому стебельку полз черный жучок. Важно так полз. Неторопливо. Никакого дела ему не было до лежащего человека. Совсем никакого. Любопытная мышка выглядывала из норки и поводила усиками, принюхиваясь. Пряно и горько пахло сухой травой, пылью и солнцем. Человек медленно встал на четвереньки, потряс головой, облизал пересохшие губы. Ему очень хотелось пить. Значит, надо встать и идти искать воду.
Он, шатаясь, поднялся на ноги. И посмотрел вокруг... Этот мир был плоским. И черно-белым. Ослепительно белое солнце, клонящееся к закату. Сероватое темнеющее небо. Высокая трава всех оттенков серого – словно бескрайнее волнующееся море, уходящее к горизонту. Больше не было ничего – только там, на границе травы и заката чернели какие-то строения.
Почему он оказался именно здесь? Вокруг обычная трава, примятая под ногами – там, где только что он лежал. Никаких кругов на земле, ничего... И, насколько ему было известно – в Аместрис и сопредельных государствах серые закаты и травы не встречались. Машинально он вытянул руку вперед и щелкнул пальцами. Щелчок – и меж пальцев проскакивает искорка. Что ж, перчатки при нем. Оружие – он нащупал рукоять «Беретты» в кобуре – тоже. Остался сущий пустяк – найти алхимика, сыгравшего с ним несмешную шутку и вернуться обратно. А запад – направление ничуть не хуже прочих. Он откинул со лба волосы, одернул серый мундир. И замер... Форма полковника армии государства Аместрис – не серая! Цвета темной лазури! Тогда и... Небо – голубое? Закат – малиновый и алый?! Трава – зеленая?!..
«Нечто, не ценимое тобой и кое-что, без чего ты не мыслишь себя»... Он вытянул дрожащую руку, сложил пальцы для щелчка... Закрыл глаза... Понять, разъединить, собрать заново... – и ничего. Знакомые элементы не складывались в привычную схему, он не чувствовал их. Совсем... Человек рухнул на колени. Нет, этого не может быть! «Не бывает так, чтобы чего-то не было» - ехидно усмехнулся кто-то в его голове.
Он вынул из кобуры табельную «Беретту». Выщелкнул обойму и пересчитал патроны. Десять... Ровно десять... Высыпал на ладонь и долго смотрел на них... Потом зарядил пистолет и поднес к виску... Зажмурился, ощущая прикосновение холодной стали... Подумал и... опустил пистолет... И долго еще перепуганная мышка дрожала в норке, слушая безнадежный стонущий вой...
Глава первая. Соло. Рой.
Глава первая. Соло. Рой.
Далекое строение на горизонте постепенно приближалось. Теперь оно походило на наклонно стоящую башню. И в жарком дрожащем мареве казалось, что она вот-вот упадет.
Он не мог сказать, сколько времени шел. Его внутренний хронометр редко подводил, да и часы вроде бы показывали правильное время. Но, хотя по ощущениям прошло не более восьми часов, в этом странном месте успело стемнеть и вновь рассвести. И теперь короткий день так же быстро клонился к закату.
Он измотался. Не только, и не столько физически. Тем более, что пару часов пришлось просидеть в траве, ожидая рассвета и пялясь то в черное небо с незнакомыми, слишком крупными и яркими звездами, то в непроглядную темноту - прислушиваясь к каждому шороху. Хотя, похоже, ничего крупнее перепархивающей в кустах и выглядывающей из норок мелочи здесь не водилось.
Добравшись, наконец, до башни, Рой долго смотрел на нее. И дикое разочарование мешалось в нем с усталым удивлением. Циклопическое сооружение из грубо обтесанных глыб косо возносилось метров на пятьдесят. Из всех падающих башен эта, несомненно, была самая падающая. По всем законам гравитации ей полагалось грохнуться и рассыпаться. Но Роя нисколько не интересовал сейчас замысел неведомого архитектора.
Он осторожно проверил башню. Странно, внутри та не казалась наклонной – стены уходили вертикально вверх. И отщелкивал время огромный маятник – метровый металлический шар, насаженный на металлический же стержень. Рой запрокинул голову - гнетущее ощущение, что стержень уходит в бесконечность. Во всяком случае, двигался он вертикально, а шар проходил над круглой, посыпанной песком и огороженной черно-полосатыми брусками площадкой на одной и той же высоте. А когда проходил над краем площадки – что-то щелкало звонко, хотя маятник и ничего не задевал. По экватору его опоясывала того же металла лента с вычеканенными непонятными знаками. Ничего подобного Рой раньше не встречал, и к алхимии они вряд ли имели отношение.
Рядом не было никаких признаков жилья. Разве что приземистая каменная постройка – но внутри было зябко и пахло затхлостью и заброшенностью. А вот небольшая костровая площадка рядом и аккуратно сложенный хворост вселяли некоторую надежду. Скорее всего – он вздохнул – это или заброшенная церковь, или что-то вроде обсерватории. А может, и то, и другое вместе. Еще был колокол… Безъязыкий колокол, подвешенный на гранитной перекладине. Рой подобрал камешек, бросил – глухо стукнуло. Хм, а если?..
От грохота выстрела заложило уши и зазвенело в голове! Эхо пошло гулять во все стороны, отдаваясь дикой вибрацией в костях – даже зубы заломило. Черт! Если такой шум не заставит примчаться сюда оказавшихся поблизости, тогда… что тогда – думать пока не хотелось.
Он сел, подстелив сложенный френч и прислонившись к шершавой, нагретой солнцем стене башни. Теперь имеет смысл немного подождать здесь. Рой снял с предохранителя «Беретту», положил на колени и прикрыл глаза...
- Здрассте… Вы чего здесь делаете?..
Рой вскинулся, целясь на звук. И только потом открыл глаза. Когда он успел отключиться? Да еще так основательно, что не услышал шагов.
Напротив стоял кудлатый пацаненок - босой, в обтрепанной рубашке и подвернутых до колен штанах, усыпанных изображениями монет. Рой быстро опустил оружие. Он ожидал увидеть кого угодно. Но не мальчишку. Тем более, мальчишку, без страха глядящего в ствол наведенного на него пистолета. С удивлением. Обидой даже. Но без страха.
- Так вот чего гремело так… - протянул пацаненок, - Вы не оглохли часом, когда стреляли?
- Оглох немного, - кивнул Рой. Убрал «Беретту» и сказал как можно мягче, - Не бойся. Я ничего плохого тебе не сделаю. Я… заблудился немного.
- Бывает, - солидно кивнул мальчишка и протянул руку, - Меня Филипп зовут.
- Рой. Приятно познакомиться, - он встал и с самым серьезным видом пожал чумазую ладошку.
Пацаненок заулыбался и вдруг спросил с любопытством:
- А юбку на штаны вы зачем надели?
- Что?! – Рой заморгал оторопело, - Какую юбку?
- Вот… - назвавшийся Филиппом ткнул пальцем в отлетные полотнища Роевых форменных брюк.
Почему-то Роя такое отношение к его форме задело. И сильно задело. Но обида – чувство нерациональное, так что он сухо пояснил:
- Это – не юбка. И так - положено. Только не спрашивай – зачем. Не отвечу. Потому что сам не знаю.
- Ладно, - Филипп покладисто кивнул, - А почему вы стреляли в колокол?
- Чтобы меня услышали, - он решил, что говорить правду будет выгоднее.
- А зачем?
- Потому что я должен вернуться… туда, откуда пришел. Сам – не могу. Не знаю как. Хочу найти того, кто знает, - что-то слишком часто он повторяет эти проклятые слова «не знаю» и «не могу».
-Это вы правильно сделали. Вас теперь все пограничники услышали. Придумаем что-нибудь, - пообещал пацаненок, - Сейчас ребята придут, и обязательно придумаем. Пограничники мы или нет.
- Пограничники? – переспросил Рой, - Охраняете границу?
- Не-а… Чего ее охранять. Барьеры и так кого зря не пропустят. Мы – наоборот…
Рот у нового знакомого не закрывался. Рой уклончиво отвечал на бесконечные вопросы, вылавливая для себя крохи полезной информации. События последних месяцев научили его верить в вещи, казавшиеся раньше сказками. Но путано-восторженные рассказы мальчишки о путешествиях в разные миры – Филипп называл их Гранями Кристалла – казались детскими выдумками. И одновременно - внушали надежду. Если здесь есть хоть капля истины… и где-то среди этих Граней затерялся его родной мир…
Он недолюбливал детей. Вернее – хотя даже сам себе признавался в этом с трудом – боялся их. Судьба не лишена иронии. Теперь ему придется просить помощи у них. Как они называют себя? Пограничники? Те, кто ходит через границы. А то и мимо них… Контрабандисты малолетние…
Филипп, тем временем, сложил костер, пошарил по карманам и досадливо вздохнул:
- Только спички я забыл. Может, у вас есть? Или зажигалка?..
- Спичек нет, – Рой усмехнулся, радуясь представившейся возможности удивить мальчишку, - Но огонь сейчас будет.
Он выбрал пучок травы посуше, сунул между ветками, натянул перчатку. Жаль, что он лишился алхимии, но должно выйти и так. Щелчок, щелчок, щелчок… посыпались искры. И высохшая в порох трава задымилась, проклюнулся язычок пламени.
- Здорово, - отметил Филипп. Без особого, впрочем, удивления, - Это хорошо, что у вас такие перчатки нашлись. А то я все без огня, да без огня. Это вы их вместо спичек таскаете? А узор на них зачем? Ящерка какая смешная!..
Рой кивнул. Молча. Вовсе не нужно мальчишке знать – зачем, на самом деле, он носит… носил огнеопасные перчатки.
Глава вторая. Соло. Витька.
Глава вторая. Соло. Витька.
Когда они с Цезарем добрались до башни, уже почти стемнело. Конечно, Филипп уже был там. Сидел на площадке, подкладывал веточки в костерок. Как всегда – неумытый и босиком.
- Привет! - радостно поздоровался он.
- Здравствуй, Филипп! – вежливо ответил Цезарь. Витька махнул рукой:
- А Рэм и Лис где? Чего ты не с ними?
- Лис сегодня не придет. И Рэм пошел обычным путем – по реке. А я – так.
Витька с завистью вздохнул. Прямой переход через грань Кукушкину – «так»… Витька тоже умел ходить по вектору, только мучился каждый раз, не пойми отчего. А Цезарь и вообще летать не мог.
- Вот он, паразит! – Рэм с самым суровым видом приближался к башне, - Я его у лодки жду – жду, чтоб вместе плыть… А он тут болтается!
- А чего?! – скандальным от испуга голосом заявил Кукушкин и, на всякий случай, придвинулся ближе к Цезарю.
- Ладно тебе, Рэм. Не трогай ты его, - примирительно сказал Витька. Рэм засопел:
- Пусть спасибо скажет, что Лис здесь нет… Чудо неумытое, ты скажи хоть – чем грохнул под колоколом? По всем совмещенным пространствам эхо пошло…
- А чего сразу я? – насупился Филипп, - Это и не я вовсе. Это – вот он стрелял.
Все трое посмотрели туда, где возле башни, незамеченный в сумерках, сидел незнакомый человек. Вот он поднялся, подошел к костру – черноволосый мужчина с жестким, злым лицом и чуть раскосыми, усталыми глазами. В грязной белой рубашке и чудных брюках – сверху что-то вроде длинной юбки с разрезами.
- Добрый вечер, ребята. Извините, если помешал, - негромко сказал он, - Но я вынужден просить у вас помощи.
Все как-то сразу почувствовали себя неловко. Как бывает, если взрослый просится в детскую игру.
- Вот. Это – Рой. Он заблудился здесь, а ему очень надо домой вернуться, - сообщил Кукушкин.
- Витька... – Чек, не отрываясь, смотрел на мужчину. Вернее, на его ноги, - Вить... Его сапоги... уланы носят такие же, помнишь?.. Кто вы такой? Улан?
- Не имею никакого отношения к уланам. Я - Рой Мустанг. Полковник армии Аместрис, - коротко и сухо представился мужчина. Словно в подтверждение своих слов поднял с земли и накинул на плечи короткий френч: блеснуло золото погон и аксельбанта.
Ребята переглянулись.
- Что нужно от нас... полковнику армии?
Глава третья. Дуэт.Глава третья. Дуэт.
Рой.
Подростки, ослепленные светом костра, теперь щурились, стараясь разглядеть его. Здесь давно не слышали о войне, если не знают, что нельзя ночью долго смотреть на огонь...
В свете костра они были похожи на ожившие черно-белые фотографии. И смотрели на него без страха... Четверо мальчишек. Трое ровесники – лет по тринадцать. И не один из них не боялся. Не боялся его - незнакомого мужчины. Грязного, ободранного, с сумасшедшими глазами. Смотрели с настороженным любопытством, но без страха…Черт! Догадливые детки. Во всяком случае, тот, который обратил внимание на его сапоги - худой большеротый мальчишка с белыми жесткими волосами, подстриженными ровным пушистым шаром.
- Что нужно от нас... полковнику армии?
- Вернуться домой, - он сжал кулаки и низко поклонился, - И я прошу вас помочь мне... вернуться.
Рой никогда не страдал отсутствием гибкости позвоночника. А для достижения цели все средства хороши. До тех пор, пока эти средства касаются лично его. Пусть детям польстит, что взрослый человек обращается к ним с просьбой.
- Вы слышали о Западной Федерации? О системе индексов? О Полуострове?
- Нет. Нет. Нет.
Вот черт! Этот мальчишка, смахивающий на одуванчик, явно умеет вести допрос ничуть не хуже самого Роя.
- Как вы попали к Башне?
- Пришел.
- Тогда как очутились здесь? В локальном пространстве? Что вы знаете о межпространственных туннелях? – это спросил другой – загорелый, высокий, в пятнистых шортах.
- Я ничего об этом не знаю. Я не знаю, что значит «локальное пространство». Я не знаю – как очутился здесь. Очнулся в степи. Там, - Рой неопределенно махнул рукой, - Увидел на горизонте башню. Пришел сюда. Встретил Филиппа. Он сказал, что вы сможете помочь.
- Чек, а может и правда... – нерешительно пробормотал высокий, - Ну, не все они такие гады... Видно же, что не врет.
- Ага... – поддержал Филипп, - Помните, я рассказывал, как в степи потерялся... Там есть чего-то, не видно – куда лететь...
- Извините, - светленький, наконец, расслабился, - Мы не хотели вас обидеть. Извините. К сожалению, нам иногда встречаются люди, воспринимающие нас... неадекватно... Меня Цезарем зовут. Это – Виктор.
- Можно – Витька, - представился высокий.
- Я – Рэм, - молчаливый крепкий парень улыбнулся.
- Мы поможем. Если вы пообещаете, что не станете рассказывать о нас.
- Уверяю вас, если я начну рассказывать о том, куда и как попал – неадекватным сочтут меня. И запрут в тихом месте с мягкими стенками – до восстановления рассудка. «А если я окажусь таким идиотом, что проболтаюсь», - добавил про себя, - «то расспрашивать меня будут долго и подробно. Возможно, с помощью алхимии. Или старых проверенных раскаленных щипцов».
- Мы вам верим, - очень серьезно произнес Цезарь.
- Благодарю, - Рой поклонился еще раз. Черт! Да он и на колени встанет, не раздумывая. Если это поможет.
Кукушкин встал, старательно вытер ладони о штаны. Подошел к Рою и взял того за руку. Улыбнулся доверчиво:
- Я сейчас попробую. Только если вас там ждет кто-нибудь. Или вы очень хотите кого-то увидеть. Иначе не получится. Вы представьте... представьте себе то место, куда хотите попасть... И прыгните туда. Понарошку. Как будто.
Представить... Рой закрыл глаза и... вдруг увидел, словно наяву... Чернота... и сетка координат, вроде той, что наносят на стратегические карты... только эта сетка светится в темноте... Словно бы он летит в этой пустой черноте, но не страшно. Потому что за руку его крепко держит смешной кудлатый мальчишка...
Двор резиденции фюрера... Старший лейтенант Хоукай... Лиза, окровавленная Лиза... «если проведете преобразование - убью»... Кинг Бредли... гомункул Гнев... распинающий его самого в алхимическом круге... Гордыня, пожирающий алхимика... Вернуться! И больше ничего он не желает!.. Пусть с опозданием, но вернуться... Одно из перекрестий сетки запылало ярче... Его потянуло туда...
Словно удар под дых! Резко, неожиданно, подло! Когда вышибает воздух из легких и сгибаешься пополам от боли... Вот также Роя вышибло из этой зовущей черноты. Он скорчился, глотая воздух – словно и вправду получил пинок в живот.
- Верни меня туда! Немедленно! – он тряхнул пацаненка за плечи, напрочь забыв о том, что перед ним ребенок, - Верни!
- Не получается! – в голосе Филиппа самый настоящий страх и слезы, - Я чуть не потерялся! Нету там окошка!.. Там пожар… зарево!..
- А что ты хотел увидеть?! Конечно, там пожар! Там война... военный переворот... Я эту кашу заварил, мне и расхлебывать... Какие, к черту, окошки?! Никто меня не ждет! У меня и дома-то нет – жилье служебное, я за полгода даже вещи толком не распаковал! – Рой окончательно растерял свое хваленое самообладание, - Там война, понимаете вы или нет?! Там мои люди погибают... пока я тут прохлаждаюсь!
В плечи ему вцепились остальные, оторвали от Филиппа.
- Я правильно понял, - это сказал самый старший, назвавшийся Виктором – Вы развязали эту войну?
Четыре пары глаз пристально смотрели на него. И Рой почти с ужасом ощутил, как эти взгляды выворачивают его наизнанку. Что солгать... ч-черт! даже слукавить под этими взглядами невозможно. Да что же вы все такое, детки?! Схожее ощущение было только, когда он узнал, что тихий воспитанный Салем Брэдли – гомункул.
Витька.
Они втроем едва сумели оторвать от Филиппа офицера. Тот тряс перепугавшегося пацаненка за плечи и повторял, как заведенный: «Верни меня! Немедленно верни!». А потом орал что-то про пожар и войну. Но главное Витька уловил:
- Я правильно понял - вы развязали эту войну?
Офицер медленно поднял голову. Глаза у него были совершенно безумные.
- Да.
- И поэтому вы хотите вернуться? Чтобы убивать дальше?
- Да! Убивать – если будет нужно. Потому что иначе моя страна погибнет!
- Все так говорят, - тихо, зло бросил Цезарь, - Взрослые всегда говорят так. И уланы, которые стреляли в Рибалтера и Корнелия. И «ученые», проводившие опыты над моими родителями. Потому что так нужно.
- И те гады, которые маму Ежики услали к нам в Луговой, - вставил Филипп.
- Вы не понимаете. Глава нашего государства... он и не человек вовсе, как оказалось... он тварь, искусственно созданная тварь...
- Вы, конечно, тварью не будете? Вы будете благородным и мудрым правителем? – Витька не сдержал понимающей усмешки.
- Ты перечитал сказок, мальчик, - оскалился офицер, - Если я добьюсь, чего хочу – меня расстреляют первым. Как военного преступника. Но это не будет иметь никакого значения. Верните меня. Что вы хотите взамен?
- Ничего. Нам ничего не надо от убийцы, - отрезал Чек, - Уходите. От нас вы помощи не получите.
Витька ни разу не видел, чтобы кто-то так быстро и резко бледнел. Офицер сравнялся цветом с собственной рубашкой. Лицо его перекосило судорогой. А глаза… на мгновение Витьке показалось – так смотрит бродячий пес – затравленно и тоскливо.
- Нет, - медленно протянул он, - Я в одном шаге от цели и теперь не отступлю.
- Вить... Рэм... – запоздало вспомнил Кукушкин, - у него же пистолет! Я забыл...
Поздно - черный зрачок пистолета уставился в лицо Цезаря.
- А теперь – Филипп отправит меня обратно. Или кому-то сейчас станет очень больно.
Рой.
- А теперь – Филипп отправит меня обратно. Или кому-то сейчас станет очень больно.
Пистолет уставился в лицо мальчика со стрижкой, похожей на одуванчик. Он знал, что не сможет выстрелить в ребенка. Вот так – в упор. Почти наверняка – насмерть. Но ведь детки этого не знают. Замерли, не шелохнутся. Ну же! Равноценный обмен. Обменяйте жизнь друга на свои принципы...
Он был на взводе. Готовое, уже почти готовое решение ускользало... просачивалось между пальцев... Руки сводило судорогой от злости – на себя... на глупых, ничего не понимающих в своей счастливой сказке детей... И когда из воздуха обрушилось на него чудовище - огромное, орущее... зацепило когтями, целясь острым клювом в лицо... Рой нажал на спуск. Дважды. На одних рефлексах – «убивать, чтобы не быть убитым». Выстрелы прозвучали неожиданно тихо. Два сухих хлопка. Чудовище грохнулось на землю, распластав крылья…
- Петька!..
- Кригер!..
Два отчаянных вопля резанули уши.
Петух… Великолепный крупный петух… Обыкновенный… Мертвый… Серый на пыльно-серой траве. И черная лужица крови.
- Я не хотел... – так невыносимо глупо, по-детски прозвучали эти слова, - Это была самозащита...
Словно глухая стена встала между ними. Рой мог только смотреть. Но договариваться, умолять, угрожать – все теперь было бесполезно.
Филипп присел над петухом на корточки. Потом поднял, положил к себе на колени. Петушиные лапы были скрючены, голова с подернутыми пленкой глазами качалась у самой земли.
Черная кровь бежала Филиппу на колено и стекала по ноге.
Филипп только спросил:
- Это что? Все?..
- Да... – негромко ответил Витька
Глаза у Филиппа были сухие.
Только теперь мальчишки посмотрели на него. Молча. И тугая, невидимая волна ненависти... нет, не ненависти – презрения, ударила в лицо. Заставила отступить на шаг. И еще на шаг. Его словно выдавливало из этого мира.
- Уходите! – резанул сухой приказ.
Витька.
- Уходите, - коротко и резко сказал Цезарь.
Офицер сделал несколько шагов и обернулся:
- Не думаю, что вы ждете моих извинений. Я и не стану просить прощения. Есть поступки, которые не прощают.
Интермедия первая.Интермедия первая.
Серое, нависшее над головой небо сочится осенней беспросветной моросью. Липкий белый туман – в трех шагах уже ничего не видно. Ржавые рельсы, растрескавшиеся бетонные шпалы. Слякоть. Человек в синей форме упрямо бредет вперед. Он смотрит себе под ноги, поэтому не сразу замечает – чуть впереди идет кто-то еще. Мальчишка со светлыми волосами, стянутыми в хвост на затылке, изображает канатоходца – пританцовывая, шагает по рельсам, раскинув руки в стороны.
- Стальной?! Стальной, подожди!
- Это ты – мне? – он оборачивается.
Нет, это не Стальной. Да и с какой стати он решил, что Эдвард может оказаться здесь. Просто похож. Немного. Серые глаза. Серые волосы. Серая одежда. Да... он же не различает цветов... в постоянной промозглой серости этого места он забыл об этом. Все равно - этот парень гораздо старше и выше Элрика. И что-то еще в нем есть... что-то неуловимо странное... но Рой слишком устал, чтобы приглядываться. Парень грызет яблоко и со странной усмешкой ждет, пока Рой догоняет его.
- Извини, я принял тебя за другого.
- Ничего. В этом тумане обознаться – раз плюнуть, - машет тот рукой, - Куда идешь?
- Туда, - Рой вытягивает руку вперед. Парень ухмыляется.
- Допустим… А откуда ты идешь?
- Оттуда, - Рой указывает себе за спину. Разговор, определенно, приобретает безумный оттенок. А парень хохочет уже в голос:
- Еще лучше! Тогда спрошу так – куда ты хочешь прийти?
- Хочу вернуться. Туда, где сражаются… сражались мои люди… те, кто дорог мне… По крайней мере, я хочу узнать – что с ними стало.
- Ну-ну... Много будешь знать – плохо станешь спать. Дорога сама тебя отпустит. Когда раскаешься.
- В чем я должен раскаяться?! В том, что хочу вернуться к своим людям? Или в том, что не хватило сил довести дело до конца и выколотить из мальчишек информацию? Но не смог бы я выстрелить в детей... Не смог бы... Я не хотел убивать... даже эту чертову птицу – не хотел...
- А этому месту плевать – чего ты не смог бы и чего не хотел... Так и будешь плестись вперед – день за днем, месяц за месяцем. Хотя здесь и ночи-то нет. Тоска-а!.. Видно ты сильно насолил пограничникам, а? – парень с хрустом откусывает почти половину яблока, разворачивается и идет задом наперед. Теперь Рой замечает, что зрачки у него – как у кошки. Вертикальные и узкие.
- Если хочешь что-то получить – нужно отдать нечто равноценное. Если отбираешь что-то очень дорогое – будь готов лишиться того, что дорого тебе. Равный обмен.
- Идиот! При чем тут твой равный обмен? Тоже мне, специалист по этике! – фыркает парень, - Грани различны – и мораль тоже. То, что правильно для тебя, кажется жестоким другому. Так что вот тебе твой личный маленький ад. Кстати, почему без сковородок и костров?
- Среди костров и сковородок Огненный алхимик будет в своей стихии, - Рой криво усмехается. Разговор становится все безумнее, - А здесь всегда идет дождь. Я бесполезен в дождь...
- Понятненько... Слушай, а давай ты по-быстрому раскаешься и свалишь отсюда? Я сюда не разговоры об этике и морали разводить пришел. Мне в этом месте лишние не нужны, я тут в одиночку грустить люблю.
- Хоть сейчас могу встать на колени и поклясться в том, что раскаялся во всех грехах. Оптом и в розницу. Только вряд ли поможет, а становиться клятвопреступником не хочется.
- Вот еще – проблема на мою голову... - парень откусывает от яблока еще раз, запускает огрызком куда-то в туман и чешет в затылке, - А, ладно... Хочешь вернуться?
- Да.
- Просящий – да нарвется на исполнение своих желаний, - ухмыляется парень и вдруг резко толкает Роя на насыпь. От неожиданности Рой оскальзывается и, нелепо взмахнув руками, падает. Падает вниз. В белесый кисель тумана...
А мир перелистывает себя еще раз...
Интермедия вторая.Интермедия вторая.
Кетер... Хохма... Бина... Хесед... Гевура... Тиферет... Нецах... Год... Йесод... Мальхут…
- Я должен вернуться обратно…
- Что, неужели одного раза мало? Какой упрямый человек... Или глупый?..
Эпилог. Возвращение.Эпилог. Возвращение.
Темнота. Кромешная.
- Полковник? Вы в порядке, полковник? – а вот это, несомненно, Стальной. Как же без него могла такая заваруха обойтись?!
- Где мы, Стальной?
- В логове главного босса. Что с вами произошло?
- Они забрали меня в странный белый мир. Там были только огромные врата. А потом...
- Врата?! Что они забрали?! Ваши ноги и руки на месте! – несносный мальчишка торопливо и грубо ощупывает его.
- Ты что творишь?! Это и в самом деле ты, Стальной?
- О чем это вы?
- Тут так темно... Я ни черта не вижу. Где мы? Ты можешь что-нибудь разглядеть? Я ничего не вижу...
Немного о совместимости одного конкретного аниме, вернее, манги и одного конкретного цикла, а точнее, повести Владислава Петровича Крапивина.
Когда я только начала читать мангу "Стальной алхимик", характеры, поступки и мотивация персонажей постоянно заставляли вспоминать персонажей В. П. Крапивина. В конце концов родилась идея написать кроссовер по этим мирам. Или, если хотите, граням Великого Кристалла. И только в процессе написания я поняла, что да - поступки и мотивы схожи, но в основе лежат совершенно разные этические системы.
Название: Но только истина всегда одна...
Автор: Ка-детка
Фэндом: ФМА \ «В глубине Великого Кристалла» В.Крапивина
Персонажи: полковник Мустанг, ОМП, персонажи повести «Крик петуха» - Виктор, Цезарь, Рэм, Филипп Кукушкин.
Рейтинг: PG-13.
Жанр: джен, ангст, психоделика, Deus ex machina
Саммари: написано по "той самой" 102 главе манги "Стальной алхимик".
Дисклеймер: все персонажи принадлежат госпоже Аракаве и Владиславу Петровичу Крапивину. Бездна – сэру Г. Л. Олди. Еще кое-что позаимствовано по мелочи. Любое сходство с реально существующими людьми является случайным.
Эпиграф.
Глаз за глаз. Зуб за зуб. Сколько дашь,
столько и вернется. Добром за добро, злом за
зло. Воздалось по заслугам. Баш на баш. И так
далее. Что-то в этой общепринятой системе
счисления мне всегда казалось неестественным.
Хотя я так и не смог определиться, что именно...
Из записей Нихона Седовласца
Сражались мы неоднократно
С неправдой ненавистною.
Но часто нам мешала правда,
Земная, маленькая правда.
Правда, но не истина.
Песенка о правде из к\ф «Не покидай».
Пролог первый. Алхимический. Пролог первый. Алхимический.
...Белый, ослепительно белый мир. Огромные черные Врата. И изображение древа жизни на них - древа Сфирот, чье предназначение – не допускать к людям бесконечный Свет. Кетер... Хохма... Бина... Хесед... Гевура... Тиферет... Нецах... Год... Йесод... Мальхут.
- Добро пожаловать! – между ним и вратами встало улыбающееся существо. При взгляде на него болели глаза. Оно казалось одновременно бесплотным и пугающе материальным. Слишком материальным.
- Что ты такое?
- Иногда вы называете меня «миром». Иногда – «Вселенной». А бывает – «Богом». А еще «Истиной». А еще – «одним». Или «всем». Но я – это ты.
- У меня нет времени на загадки! Я должен вернуться обратно!
- Иди, человек, - ухмылка существа расползлась от уха до уха.
Врата беззвучно начали открываться. За ними была - Бездна, и Бездна была – живая!
Мириады глаз – распахнутых, жаждущих, зовущих. Мириады рук – цепких, нетерпеливых, жадных. Беззвучный крик плавился, распадался в подмигивающей бесконечности. «Ты – наш!» - смеялась бесконечность. «Ты, ты, ты – дай...»
Шаг вперед и шепот за спиной:
- Равноценный обмен, человек. Твоя плата - нечто, не ценимое тобой и кое-что, без чего ты не мыслишь себя...
А потом мир перелистнул страницу...
Пролог второй. Кристаллический Пролог второй. Кристаллический.
...Первым вернулось осязание... Он лежит ничком... Жесткая трава колет щеку... подсохшая, как бывает в августе, в самую жару... Солнце печет затылок... Тело ломит так, словно его пропустили через пресс... но кости целы... кажется... Как хочется лежать и не думать, не знать - что же случилось, и где он оказался...
Человек открыл глаза. Прямо перед ним по сухому серому стебельку полз черный жучок. Важно так полз. Неторопливо. Никакого дела ему не было до лежащего человека. Совсем никакого. Любопытная мышка выглядывала из норки и поводила усиками, принюхиваясь. Пряно и горько пахло сухой травой, пылью и солнцем. Человек медленно встал на четвереньки, потряс головой, облизал пересохшие губы. Ему очень хотелось пить. Значит, надо встать и идти искать воду.
Он, шатаясь, поднялся на ноги. И посмотрел вокруг... Этот мир был плоским. И черно-белым. Ослепительно белое солнце, клонящееся к закату. Сероватое темнеющее небо. Высокая трава всех оттенков серого – словно бескрайнее волнующееся море, уходящее к горизонту. Больше не было ничего – только там, на границе травы и заката чернели какие-то строения.
Почему он оказался именно здесь? Вокруг обычная трава, примятая под ногами – там, где только что он лежал. Никаких кругов на земле, ничего... И, насколько ему было известно – в Аместрис и сопредельных государствах серые закаты и травы не встречались. Машинально он вытянул руку вперед и щелкнул пальцами. Щелчок – и меж пальцев проскакивает искорка. Что ж, перчатки при нем. Оружие – он нащупал рукоять «Беретты» в кобуре – тоже. Остался сущий пустяк – найти алхимика, сыгравшего с ним несмешную шутку и вернуться обратно. А запад – направление ничуть не хуже прочих. Он откинул со лба волосы, одернул серый мундир. И замер... Форма полковника армии государства Аместрис – не серая! Цвета темной лазури! Тогда и... Небо – голубое? Закат – малиновый и алый?! Трава – зеленая?!..
«Нечто, не ценимое тобой и кое-что, без чего ты не мыслишь себя»... Он вытянул дрожащую руку, сложил пальцы для щелчка... Закрыл глаза... Понять, разъединить, собрать заново... – и ничего. Знакомые элементы не складывались в привычную схему, он не чувствовал их. Совсем... Человек рухнул на колени. Нет, этого не может быть! «Не бывает так, чтобы чего-то не было» - ехидно усмехнулся кто-то в его голове.
Он вынул из кобуры табельную «Беретту». Выщелкнул обойму и пересчитал патроны. Десять... Ровно десять... Высыпал на ладонь и долго смотрел на них... Потом зарядил пистолет и поднес к виску... Зажмурился, ощущая прикосновение холодной стали... Подумал и... опустил пистолет... И долго еще перепуганная мышка дрожала в норке, слушая безнадежный стонущий вой...
Глава первая. Соло. Рой.
Глава первая. Соло. Рой.
Далекое строение на горизонте постепенно приближалось. Теперь оно походило на наклонно стоящую башню. И в жарком дрожащем мареве казалось, что она вот-вот упадет.
Он не мог сказать, сколько времени шел. Его внутренний хронометр редко подводил, да и часы вроде бы показывали правильное время. Но, хотя по ощущениям прошло не более восьми часов, в этом странном месте успело стемнеть и вновь рассвести. И теперь короткий день так же быстро клонился к закату.
Он измотался. Не только, и не столько физически. Тем более, что пару часов пришлось просидеть в траве, ожидая рассвета и пялясь то в черное небо с незнакомыми, слишком крупными и яркими звездами, то в непроглядную темноту - прислушиваясь к каждому шороху. Хотя, похоже, ничего крупнее перепархивающей в кустах и выглядывающей из норок мелочи здесь не водилось.
Добравшись, наконец, до башни, Рой долго смотрел на нее. И дикое разочарование мешалось в нем с усталым удивлением. Циклопическое сооружение из грубо обтесанных глыб косо возносилось метров на пятьдесят. Из всех падающих башен эта, несомненно, была самая падающая. По всем законам гравитации ей полагалось грохнуться и рассыпаться. Но Роя нисколько не интересовал сейчас замысел неведомого архитектора.
Он осторожно проверил башню. Странно, внутри та не казалась наклонной – стены уходили вертикально вверх. И отщелкивал время огромный маятник – метровый металлический шар, насаженный на металлический же стержень. Рой запрокинул голову - гнетущее ощущение, что стержень уходит в бесконечность. Во всяком случае, двигался он вертикально, а шар проходил над круглой, посыпанной песком и огороженной черно-полосатыми брусками площадкой на одной и той же высоте. А когда проходил над краем площадки – что-то щелкало звонко, хотя маятник и ничего не задевал. По экватору его опоясывала того же металла лента с вычеканенными непонятными знаками. Ничего подобного Рой раньше не встречал, и к алхимии они вряд ли имели отношение.
Рядом не было никаких признаков жилья. Разве что приземистая каменная постройка – но внутри было зябко и пахло затхлостью и заброшенностью. А вот небольшая костровая площадка рядом и аккуратно сложенный хворост вселяли некоторую надежду. Скорее всего – он вздохнул – это или заброшенная церковь, или что-то вроде обсерватории. А может, и то, и другое вместе. Еще был колокол… Безъязыкий колокол, подвешенный на гранитной перекладине. Рой подобрал камешек, бросил – глухо стукнуло. Хм, а если?..
От грохота выстрела заложило уши и зазвенело в голове! Эхо пошло гулять во все стороны, отдаваясь дикой вибрацией в костях – даже зубы заломило. Черт! Если такой шум не заставит примчаться сюда оказавшихся поблизости, тогда… что тогда – думать пока не хотелось.
Он сел, подстелив сложенный френч и прислонившись к шершавой, нагретой солнцем стене башни. Теперь имеет смысл немного подождать здесь. Рой снял с предохранителя «Беретту», положил на колени и прикрыл глаза...
- Здрассте… Вы чего здесь делаете?..
Рой вскинулся, целясь на звук. И только потом открыл глаза. Когда он успел отключиться? Да еще так основательно, что не услышал шагов.
Напротив стоял кудлатый пацаненок - босой, в обтрепанной рубашке и подвернутых до колен штанах, усыпанных изображениями монет. Рой быстро опустил оружие. Он ожидал увидеть кого угодно. Но не мальчишку. Тем более, мальчишку, без страха глядящего в ствол наведенного на него пистолета. С удивлением. Обидой даже. Но без страха.
- Так вот чего гремело так… - протянул пацаненок, - Вы не оглохли часом, когда стреляли?
- Оглох немного, - кивнул Рой. Убрал «Беретту» и сказал как можно мягче, - Не бойся. Я ничего плохого тебе не сделаю. Я… заблудился немного.
- Бывает, - солидно кивнул мальчишка и протянул руку, - Меня Филипп зовут.
- Рой. Приятно познакомиться, - он встал и с самым серьезным видом пожал чумазую ладошку.
Пацаненок заулыбался и вдруг спросил с любопытством:
- А юбку на штаны вы зачем надели?
- Что?! – Рой заморгал оторопело, - Какую юбку?
- Вот… - назвавшийся Филиппом ткнул пальцем в отлетные полотнища Роевых форменных брюк.
Почему-то Роя такое отношение к его форме задело. И сильно задело. Но обида – чувство нерациональное, так что он сухо пояснил:
- Это – не юбка. И так - положено. Только не спрашивай – зачем. Не отвечу. Потому что сам не знаю.
- Ладно, - Филипп покладисто кивнул, - А почему вы стреляли в колокол?
- Чтобы меня услышали, - он решил, что говорить правду будет выгоднее.
- А зачем?
- Потому что я должен вернуться… туда, откуда пришел. Сам – не могу. Не знаю как. Хочу найти того, кто знает, - что-то слишком часто он повторяет эти проклятые слова «не знаю» и «не могу».
-Это вы правильно сделали. Вас теперь все пограничники услышали. Придумаем что-нибудь, - пообещал пацаненок, - Сейчас ребята придут, и обязательно придумаем. Пограничники мы или нет.
- Пограничники? – переспросил Рой, - Охраняете границу?
- Не-а… Чего ее охранять. Барьеры и так кого зря не пропустят. Мы – наоборот…
Рот у нового знакомого не закрывался. Рой уклончиво отвечал на бесконечные вопросы, вылавливая для себя крохи полезной информации. События последних месяцев научили его верить в вещи, казавшиеся раньше сказками. Но путано-восторженные рассказы мальчишки о путешествиях в разные миры – Филипп называл их Гранями Кристалла – казались детскими выдумками. И одновременно - внушали надежду. Если здесь есть хоть капля истины… и где-то среди этих Граней затерялся его родной мир…
Он недолюбливал детей. Вернее – хотя даже сам себе признавался в этом с трудом – боялся их. Судьба не лишена иронии. Теперь ему придется просить помощи у них. Как они называют себя? Пограничники? Те, кто ходит через границы. А то и мимо них… Контрабандисты малолетние…
Филипп, тем временем, сложил костер, пошарил по карманам и досадливо вздохнул:
- Только спички я забыл. Может, у вас есть? Или зажигалка?..
- Спичек нет, – Рой усмехнулся, радуясь представившейся возможности удивить мальчишку, - Но огонь сейчас будет.
Он выбрал пучок травы посуше, сунул между ветками, натянул перчатку. Жаль, что он лишился алхимии, но должно выйти и так. Щелчок, щелчок, щелчок… посыпались искры. И высохшая в порох трава задымилась, проклюнулся язычок пламени.
- Здорово, - отметил Филипп. Без особого, впрочем, удивления, - Это хорошо, что у вас такие перчатки нашлись. А то я все без огня, да без огня. Это вы их вместо спичек таскаете? А узор на них зачем? Ящерка какая смешная!..
Рой кивнул. Молча. Вовсе не нужно мальчишке знать – зачем, на самом деле, он носит… носил огнеопасные перчатки.
Глава вторая. Соло. Витька.
Глава вторая. Соло. Витька.
Когда они с Цезарем добрались до башни, уже почти стемнело. Конечно, Филипп уже был там. Сидел на площадке, подкладывал веточки в костерок. Как всегда – неумытый и босиком.
- Привет! - радостно поздоровался он.
- Здравствуй, Филипп! – вежливо ответил Цезарь. Витька махнул рукой:
- А Рэм и Лис где? Чего ты не с ними?
- Лис сегодня не придет. И Рэм пошел обычным путем – по реке. А я – так.
Витька с завистью вздохнул. Прямой переход через грань Кукушкину – «так»… Витька тоже умел ходить по вектору, только мучился каждый раз, не пойми отчего. А Цезарь и вообще летать не мог.
- Вот он, паразит! – Рэм с самым суровым видом приближался к башне, - Я его у лодки жду – жду, чтоб вместе плыть… А он тут болтается!
- А чего?! – скандальным от испуга голосом заявил Кукушкин и, на всякий случай, придвинулся ближе к Цезарю.
- Ладно тебе, Рэм. Не трогай ты его, - примирительно сказал Витька. Рэм засопел:
- Пусть спасибо скажет, что Лис здесь нет… Чудо неумытое, ты скажи хоть – чем грохнул под колоколом? По всем совмещенным пространствам эхо пошло…
- А чего сразу я? – насупился Филипп, - Это и не я вовсе. Это – вот он стрелял.
Все трое посмотрели туда, где возле башни, незамеченный в сумерках, сидел незнакомый человек. Вот он поднялся, подошел к костру – черноволосый мужчина с жестким, злым лицом и чуть раскосыми, усталыми глазами. В грязной белой рубашке и чудных брюках – сверху что-то вроде длинной юбки с разрезами.
- Добрый вечер, ребята. Извините, если помешал, - негромко сказал он, - Но я вынужден просить у вас помощи.
Все как-то сразу почувствовали себя неловко. Как бывает, если взрослый просится в детскую игру.
- Вот. Это – Рой. Он заблудился здесь, а ему очень надо домой вернуться, - сообщил Кукушкин.
- Витька... – Чек, не отрываясь, смотрел на мужчину. Вернее, на его ноги, - Вить... Его сапоги... уланы носят такие же, помнишь?.. Кто вы такой? Улан?
- Не имею никакого отношения к уланам. Я - Рой Мустанг. Полковник армии Аместрис, - коротко и сухо представился мужчина. Словно в подтверждение своих слов поднял с земли и накинул на плечи короткий френч: блеснуло золото погон и аксельбанта.
Ребята переглянулись.
- Что нужно от нас... полковнику армии?
Глава третья. Дуэт.Глава третья. Дуэт.
Рой.
Подростки, ослепленные светом костра, теперь щурились, стараясь разглядеть его. Здесь давно не слышали о войне, если не знают, что нельзя ночью долго смотреть на огонь...
В свете костра они были похожи на ожившие черно-белые фотографии. И смотрели на него без страха... Четверо мальчишек. Трое ровесники – лет по тринадцать. И не один из них не боялся. Не боялся его - незнакомого мужчины. Грязного, ободранного, с сумасшедшими глазами. Смотрели с настороженным любопытством, но без страха…Черт! Догадливые детки. Во всяком случае, тот, который обратил внимание на его сапоги - худой большеротый мальчишка с белыми жесткими волосами, подстриженными ровным пушистым шаром.
- Что нужно от нас... полковнику армии?
- Вернуться домой, - он сжал кулаки и низко поклонился, - И я прошу вас помочь мне... вернуться.
Рой никогда не страдал отсутствием гибкости позвоночника. А для достижения цели все средства хороши. До тех пор, пока эти средства касаются лично его. Пусть детям польстит, что взрослый человек обращается к ним с просьбой.
- Вы слышали о Западной Федерации? О системе индексов? О Полуострове?
- Нет. Нет. Нет.
Вот черт! Этот мальчишка, смахивающий на одуванчик, явно умеет вести допрос ничуть не хуже самого Роя.
- Как вы попали к Башне?
- Пришел.
- Тогда как очутились здесь? В локальном пространстве? Что вы знаете о межпространственных туннелях? – это спросил другой – загорелый, высокий, в пятнистых шортах.
- Я ничего об этом не знаю. Я не знаю, что значит «локальное пространство». Я не знаю – как очутился здесь. Очнулся в степи. Там, - Рой неопределенно махнул рукой, - Увидел на горизонте башню. Пришел сюда. Встретил Филиппа. Он сказал, что вы сможете помочь.
- Чек, а может и правда... – нерешительно пробормотал высокий, - Ну, не все они такие гады... Видно же, что не врет.
- Ага... – поддержал Филипп, - Помните, я рассказывал, как в степи потерялся... Там есть чего-то, не видно – куда лететь...
- Извините, - светленький, наконец, расслабился, - Мы не хотели вас обидеть. Извините. К сожалению, нам иногда встречаются люди, воспринимающие нас... неадекватно... Меня Цезарем зовут. Это – Виктор.
- Можно – Витька, - представился высокий.
- Я – Рэм, - молчаливый крепкий парень улыбнулся.
- Мы поможем. Если вы пообещаете, что не станете рассказывать о нас.
- Уверяю вас, если я начну рассказывать о том, куда и как попал – неадекватным сочтут меня. И запрут в тихом месте с мягкими стенками – до восстановления рассудка. «А если я окажусь таким идиотом, что проболтаюсь», - добавил про себя, - «то расспрашивать меня будут долго и подробно. Возможно, с помощью алхимии. Или старых проверенных раскаленных щипцов».
- Мы вам верим, - очень серьезно произнес Цезарь.
- Благодарю, - Рой поклонился еще раз. Черт! Да он и на колени встанет, не раздумывая. Если это поможет.
Кукушкин встал, старательно вытер ладони о штаны. Подошел к Рою и взял того за руку. Улыбнулся доверчиво:
- Я сейчас попробую. Только если вас там ждет кто-нибудь. Или вы очень хотите кого-то увидеть. Иначе не получится. Вы представьте... представьте себе то место, куда хотите попасть... И прыгните туда. Понарошку. Как будто.
Представить... Рой закрыл глаза и... вдруг увидел, словно наяву... Чернота... и сетка координат, вроде той, что наносят на стратегические карты... только эта сетка светится в темноте... Словно бы он летит в этой пустой черноте, но не страшно. Потому что за руку его крепко держит смешной кудлатый мальчишка...
Двор резиденции фюрера... Старший лейтенант Хоукай... Лиза, окровавленная Лиза... «если проведете преобразование - убью»... Кинг Бредли... гомункул Гнев... распинающий его самого в алхимическом круге... Гордыня, пожирающий алхимика... Вернуться! И больше ничего он не желает!.. Пусть с опозданием, но вернуться... Одно из перекрестий сетки запылало ярче... Его потянуло туда...
Словно удар под дых! Резко, неожиданно, подло! Когда вышибает воздух из легких и сгибаешься пополам от боли... Вот также Роя вышибло из этой зовущей черноты. Он скорчился, глотая воздух – словно и вправду получил пинок в живот.
- Верни меня туда! Немедленно! – он тряхнул пацаненка за плечи, напрочь забыв о том, что перед ним ребенок, - Верни!
- Не получается! – в голосе Филиппа самый настоящий страх и слезы, - Я чуть не потерялся! Нету там окошка!.. Там пожар… зарево!..
- А что ты хотел увидеть?! Конечно, там пожар! Там война... военный переворот... Я эту кашу заварил, мне и расхлебывать... Какие, к черту, окошки?! Никто меня не ждет! У меня и дома-то нет – жилье служебное, я за полгода даже вещи толком не распаковал! – Рой окончательно растерял свое хваленое самообладание, - Там война, понимаете вы или нет?! Там мои люди погибают... пока я тут прохлаждаюсь!
В плечи ему вцепились остальные, оторвали от Филиппа.
- Я правильно понял, - это сказал самый старший, назвавшийся Виктором – Вы развязали эту войну?
Четыре пары глаз пристально смотрели на него. И Рой почти с ужасом ощутил, как эти взгляды выворачивают его наизнанку. Что солгать... ч-черт! даже слукавить под этими взглядами невозможно. Да что же вы все такое, детки?! Схожее ощущение было только, когда он узнал, что тихий воспитанный Салем Брэдли – гомункул.
Витька.
Они втроем едва сумели оторвать от Филиппа офицера. Тот тряс перепугавшегося пацаненка за плечи и повторял, как заведенный: «Верни меня! Немедленно верни!». А потом орал что-то про пожар и войну. Но главное Витька уловил:
- Я правильно понял - вы развязали эту войну?
Офицер медленно поднял голову. Глаза у него были совершенно безумные.
- Да.
- И поэтому вы хотите вернуться? Чтобы убивать дальше?
- Да! Убивать – если будет нужно. Потому что иначе моя страна погибнет!
- Все так говорят, - тихо, зло бросил Цезарь, - Взрослые всегда говорят так. И уланы, которые стреляли в Рибалтера и Корнелия. И «ученые», проводившие опыты над моими родителями. Потому что так нужно.
- И те гады, которые маму Ежики услали к нам в Луговой, - вставил Филипп.
- Вы не понимаете. Глава нашего государства... он и не человек вовсе, как оказалось... он тварь, искусственно созданная тварь...
- Вы, конечно, тварью не будете? Вы будете благородным и мудрым правителем? – Витька не сдержал понимающей усмешки.
- Ты перечитал сказок, мальчик, - оскалился офицер, - Если я добьюсь, чего хочу – меня расстреляют первым. Как военного преступника. Но это не будет иметь никакого значения. Верните меня. Что вы хотите взамен?
- Ничего. Нам ничего не надо от убийцы, - отрезал Чек, - Уходите. От нас вы помощи не получите.
Витька ни разу не видел, чтобы кто-то так быстро и резко бледнел. Офицер сравнялся цветом с собственной рубашкой. Лицо его перекосило судорогой. А глаза… на мгновение Витьке показалось – так смотрит бродячий пес – затравленно и тоскливо.
- Нет, - медленно протянул он, - Я в одном шаге от цели и теперь не отступлю.
- Вить... Рэм... – запоздало вспомнил Кукушкин, - у него же пистолет! Я забыл...
Поздно - черный зрачок пистолета уставился в лицо Цезаря.
- А теперь – Филипп отправит меня обратно. Или кому-то сейчас станет очень больно.
Рой.
- А теперь – Филипп отправит меня обратно. Или кому-то сейчас станет очень больно.
Пистолет уставился в лицо мальчика со стрижкой, похожей на одуванчик. Он знал, что не сможет выстрелить в ребенка. Вот так – в упор. Почти наверняка – насмерть. Но ведь детки этого не знают. Замерли, не шелохнутся. Ну же! Равноценный обмен. Обменяйте жизнь друга на свои принципы...
Он был на взводе. Готовое, уже почти готовое решение ускользало... просачивалось между пальцев... Руки сводило судорогой от злости – на себя... на глупых, ничего не понимающих в своей счастливой сказке детей... И когда из воздуха обрушилось на него чудовище - огромное, орущее... зацепило когтями, целясь острым клювом в лицо... Рой нажал на спуск. Дважды. На одних рефлексах – «убивать, чтобы не быть убитым». Выстрелы прозвучали неожиданно тихо. Два сухих хлопка. Чудовище грохнулось на землю, распластав крылья…
- Петька!..
- Кригер!..
Два отчаянных вопля резанули уши.
Петух… Великолепный крупный петух… Обыкновенный… Мертвый… Серый на пыльно-серой траве. И черная лужица крови.
- Я не хотел... – так невыносимо глупо, по-детски прозвучали эти слова, - Это была самозащита...
Словно глухая стена встала между ними. Рой мог только смотреть. Но договариваться, умолять, угрожать – все теперь было бесполезно.
Филипп присел над петухом на корточки. Потом поднял, положил к себе на колени. Петушиные лапы были скрючены, голова с подернутыми пленкой глазами качалась у самой земли.
Черная кровь бежала Филиппу на колено и стекала по ноге.
Филипп только спросил:
- Это что? Все?..
- Да... – негромко ответил Витька
Глаза у Филиппа были сухие.
Только теперь мальчишки посмотрели на него. Молча. И тугая, невидимая волна ненависти... нет, не ненависти – презрения, ударила в лицо. Заставила отступить на шаг. И еще на шаг. Его словно выдавливало из этого мира.
- Уходите! – резанул сухой приказ.
Витька.
- Уходите, - коротко и резко сказал Цезарь.
Офицер сделал несколько шагов и обернулся:
- Не думаю, что вы ждете моих извинений. Я и не стану просить прощения. Есть поступки, которые не прощают.
Интермедия первая.Интермедия первая.
Серое, нависшее над головой небо сочится осенней беспросветной моросью. Липкий белый туман – в трех шагах уже ничего не видно. Ржавые рельсы, растрескавшиеся бетонные шпалы. Слякоть. Человек в синей форме упрямо бредет вперед. Он смотрит себе под ноги, поэтому не сразу замечает – чуть впереди идет кто-то еще. Мальчишка со светлыми волосами, стянутыми в хвост на затылке, изображает канатоходца – пританцовывая, шагает по рельсам, раскинув руки в стороны.
- Стальной?! Стальной, подожди!
- Это ты – мне? – он оборачивается.
Нет, это не Стальной. Да и с какой стати он решил, что Эдвард может оказаться здесь. Просто похож. Немного. Серые глаза. Серые волосы. Серая одежда. Да... он же не различает цветов... в постоянной промозглой серости этого места он забыл об этом. Все равно - этот парень гораздо старше и выше Элрика. И что-то еще в нем есть... что-то неуловимо странное... но Рой слишком устал, чтобы приглядываться. Парень грызет яблоко и со странной усмешкой ждет, пока Рой догоняет его.
- Извини, я принял тебя за другого.
- Ничего. В этом тумане обознаться – раз плюнуть, - машет тот рукой, - Куда идешь?
- Туда, - Рой вытягивает руку вперед. Парень ухмыляется.
- Допустим… А откуда ты идешь?
- Оттуда, - Рой указывает себе за спину. Разговор, определенно, приобретает безумный оттенок. А парень хохочет уже в голос:
- Еще лучше! Тогда спрошу так – куда ты хочешь прийти?
- Хочу вернуться. Туда, где сражаются… сражались мои люди… те, кто дорог мне… По крайней мере, я хочу узнать – что с ними стало.
- Ну-ну... Много будешь знать – плохо станешь спать. Дорога сама тебя отпустит. Когда раскаешься.
- В чем я должен раскаяться?! В том, что хочу вернуться к своим людям? Или в том, что не хватило сил довести дело до конца и выколотить из мальчишек информацию? Но не смог бы я выстрелить в детей... Не смог бы... Я не хотел убивать... даже эту чертову птицу – не хотел...
- А этому месту плевать – чего ты не смог бы и чего не хотел... Так и будешь плестись вперед – день за днем, месяц за месяцем. Хотя здесь и ночи-то нет. Тоска-а!.. Видно ты сильно насолил пограничникам, а? – парень с хрустом откусывает почти половину яблока, разворачивается и идет задом наперед. Теперь Рой замечает, что зрачки у него – как у кошки. Вертикальные и узкие.
- Если хочешь что-то получить – нужно отдать нечто равноценное. Если отбираешь что-то очень дорогое – будь готов лишиться того, что дорого тебе. Равный обмен.
- Идиот! При чем тут твой равный обмен? Тоже мне, специалист по этике! – фыркает парень, - Грани различны – и мораль тоже. То, что правильно для тебя, кажется жестоким другому. Так что вот тебе твой личный маленький ад. Кстати, почему без сковородок и костров?
- Среди костров и сковородок Огненный алхимик будет в своей стихии, - Рой криво усмехается. Разговор становится все безумнее, - А здесь всегда идет дождь. Я бесполезен в дождь...
- Понятненько... Слушай, а давай ты по-быстрому раскаешься и свалишь отсюда? Я сюда не разговоры об этике и морали разводить пришел. Мне в этом месте лишние не нужны, я тут в одиночку грустить люблю.
- Хоть сейчас могу встать на колени и поклясться в том, что раскаялся во всех грехах. Оптом и в розницу. Только вряд ли поможет, а становиться клятвопреступником не хочется.
- Вот еще – проблема на мою голову... - парень откусывает от яблока еще раз, запускает огрызком куда-то в туман и чешет в затылке, - А, ладно... Хочешь вернуться?
- Да.
- Просящий – да нарвется на исполнение своих желаний, - ухмыляется парень и вдруг резко толкает Роя на насыпь. От неожиданности Рой оскальзывается и, нелепо взмахнув руками, падает. Падает вниз. В белесый кисель тумана...
А мир перелистывает себя еще раз...
Интермедия вторая.Интермедия вторая.
Кетер... Хохма... Бина... Хесед... Гевура... Тиферет... Нецах... Год... Йесод... Мальхут…
- Я должен вернуться обратно…
- Что, неужели одного раза мало? Какой упрямый человек... Или глупый?..
Эпилог. Возвращение.Эпилог. Возвращение.
Темнота. Кромешная.
- Полковник? Вы в порядке, полковник? – а вот это, несомненно, Стальной. Как же без него могла такая заваруха обойтись?!
- Где мы, Стальной?
- В логове главного босса. Что с вами произошло?
- Они забрали меня в странный белый мир. Там были только огромные врата. А потом...
- Врата?! Что они забрали?! Ваши ноги и руки на месте! – несносный мальчишка торопливо и грубо ощупывает его.
- Ты что творишь?! Это и в самом деле ты, Стальной?
- О чем это вы?
- Тут так темно... Я ни черта не вижу. Где мы? Ты можешь что-нибудь разглядеть? Я ничего не вижу...
@темы: Манга, Наше творчество
-
-
22.12.2010 в 02:12Это моё личное ИМХО, которое я никому не навязываю.
П.С. Автор, ни коим образом не хотел обидеть XD
-
-
22.12.2010 в 22:27-
-
23.12.2010 в 12:37Вы правы, реакция на ситуацию действительно очень схожа. И действительно в основе мотивации лежат совершенно разные чувства. И "пересказ" тут уместен, так как заставляет вспомнить аналогичную ситуацию в "Крик петуха" и позволяет сравнить мотивацию.
С такой точки зрения рассказ очень хороший.
Еще раз извините XD
-
-
23.12.2010 в 17:46На Эдварда и Альфонса Элриков таланта и знания психологии не хватило.-
-
23.12.2010 в 17:50Гм... думаю, при всем желании, выставить их палачами вам не удалось бы XD
Или я опять не то увидел? XD
-
-
23.12.2010 в 18:03Разрешите, я процитирую сказанное одним человеком по этому поводу. И тут я полностью согласна с ней.
"Подозреваю, что Эда бы восприняли примерно как типаж дворового хулигана с заскоком насчет силы и власти. А Ала - как его подпевалу, который пытается казаться лучше, но от этого чуть ли не хуже ))) Соответственно, они бы этих дитенков - как маменькиных сынков-фанатиков, которых крепко не прижимало никогда и которые всегда предпочитают полагаться на кого-то другого. А еще: это для нас Эд и Ал - дети, а эти их могли бы посчитать такими взрослыми в обличье детей. Ну то есть детьми, которые поторопились вырасти и стать хуже."(с)
-
-
23.12.2010 в 18:58-
-
23.12.2010 в 19:56Переживания Элриков не мешают старшему идти напролом к своей цели, не слишком считаясь с окружающими, а младшему - выполнять роль буфера между братиком и окружающим миром. При этом в отсутствии братика Ал ввязывается в истории с совершенно Эдовским пылом.)
Полагаю, очутившись в подобной ситуации, Эдвард сразу попытался бы завоевать положение главного. Это не всегда приветствуется и в обычных компаниях, а в данной - и подавно. Со всеми вытекающими последствиями. Последствия будут, описать подробнее их не могу по вышеуказанной причине.)
-
-
24.12.2010 в 01:11А Кригера жалко.... что же его все убивают? XD
-
-
12.01.2011 в 10:38-
-
12.01.2011 в 11:55Но...
-
-
05.10.2013 в 17:34Спасибо))